Неточные совпадения
И хотя бы это все было даже и вздором, то есть «всесоединение
идей» (что, конечно, немыслимо), то все-таки уж одно то хорошо, что он всю жизнь поклонялся
идее, а не
глупому золотому тельцу.
«И к чему все эти прежние хмурости, — думал я в иные упоительные минуты, — к чему эти старые больные надрывы, мое одинокое и угрюмое детство, мои
глупые мечты под одеялом, клятвы, расчеты и даже „
идея“?
Особенно счастлив я был, когда, ложась спать и закрываясь одеялом, начинал уже один, в самом полном уединении, без ходящих кругом людей и без единого от них звука, пересоздавать жизнь на иной лад. Самая яростная мечтательность сопровождала меня вплоть до открытия «
идеи», когда все мечты из
глупых разом стали разумными и из мечтательной формы романа перешли в рассудочную форму действительности.
Возражение его прекрасно, я согласен, и делает честь его бесспорному уму; прекрасно уже тем, что самое простое, а самое простое понимается всегда лишь под конец, когда уж перепробовано все, что мудреней или
глупей; но я знал это возражение и сам, раньше Васина; эту мысль я прочувствовал с лишком три года назад; даже мало того, в ней-то и заключается отчасти «моя
идея».
Я и до нее жил в мечтах, жил с самого детства в мечтательном царстве известного оттенка; но с появлением этой главной и все поглотившей во мне
идеи мечты мои скрепились и разом отлились в известную форму: из
глупых сделались разумными.
В самом деле, нет ничего досаднее, как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, не
глупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной
идеи, быть решительно «как и все».
Идея общего блага равно чужда и
глупому человеку, и тупоумцу, но последний уже дошел до понимания личного блага и, следовательно, получил определенную цель для существования.
Впрочем, основная
идея не
глупее других в этом роде.
О друзья мои! — иногда восклицал он нам во вдохновении, — вы представить не можете, какая грусть и злость охватывает всю вашу душу, когда великую
идею, вами давно уже и свято чтимую, подхватят неумелые и вытащат к таким же дуракам, как и сами, на улицу, и вы вдруг встречаете ее уже на толкучем, неузнаваемую, в грязи, поставленную нелепо, углом, без пропорции, без гармонии, игрушкой у
глупых ребят!
Ехать куда-то, неизвестно зачем, без книг, без Дарьюшки, без пива, резко нарушить порядок жизни, установившийся за двадцать лет, — такая
идея в первую минуту показалась ему дикою и фантастическою. Но он вспомнил разговор, бывший в управе, и тяжелое настроение, какое он испытал, возвращаясь из управы домой, и мысль уехать ненадолго из города, где
глупые люди считают его сумасшедшим, улыбнулась ему.
Сапоги не чищены, комнаты не топлены, обед не готовлен — вот случайности, среди которых живет культурный обитатель Монрепо. Случайности унизительные и
глупые, но для человека, не могущего ни в чем себе помочь, очень и очень чувствительные. И что всего мучительнее — это сознание, что только благодаря тому, что подневольный человек еще не вполне уяснил себе
идею своего превосходства, случайности эти не повторяются ежедневно.
Полина. Таня, право это все твои
идеи! И ты должна сказать ей, что она
глупая девочка…
Хотя и многого она не понимала, и хотя вообще «новые
идеи» шли к Сусанне вроде того, как седло к корове, тем не менее она с большим успехом усвоила себе тот особенный тон и жанр, который показался так странным Татьяне Николаевне, когда Сусанна встретила ее предположением, что ей нужны, вероятно,
глупые книжки.
Где же после этого твои принципы,
глупая ты коза моя, где же служение делу,
идее?!
— Невероятная мистификация!.. Чья-то очень
глупая и очень злая шутка, не более! — проговорил он. — И насколько я знаю Полоярова, — это просто дурак; пожалуй, пустой болтун, каких теперь тысячи щеголяют по белому свету, но что касается до каких-либо действий и
идей, то у него ровно никаких
идей в голове не имеется, и полагаю, что каждый мало-мальски серьезный заговорщик постыдился бы назвать его своим сотоварищем.
От Александра Ильича случалось Антонине Сергеевне слыхать, что Лидия"проста". Но сама она не произносила такого приговора, в письмах Лидии не видала ничего — ни умного, ни
глупого, считала ее"жертвой суеты", но очень строго не могла к ней относиться. Да и вообще она не признавала за собою способности сразу определить — кто умен, кто глуп. Репутация умников и умниц доставалась часто тем, в ком она не видела никаких"
идей"а без
идей она ума не понимала.